Лондон. Огромный город, в котором всегда можно спрятаться. Еще в девятнадцатом веке сюда сбегали девушки, и их родители не могли отыскать нерадивых дочерей. Что уж говорить о семидесятых годах двадцатого века... Но у Эми Мэтисон главной целью не были прятки. Она просто искала свое место в жизни, свою цель. И, казалось, ее нашла, именно тогда, когда взяла в руки фотоаппарат, выданный в редакции. Удивительно, как за пару месяцев ей не приелось это занятие. Иногда она просто бродила и снимала все подряд. Людей, бегущих по улицам или идущих медленным прогулочным шагом, все тех же людей, сидящих за чуть затемненным стеклом в кафе, здания, парки, площади, мосты... Она не думала о том, что люди могли быт против того, чтобы быть у кого-то на фотографиях. Многие из них даже не знали, что это случалось, особенно, если девушка не включала вспышку. А потом она шла в небольшую студию редакции и проявляла свои пленки. В большинстве случаев она оставляла все так, потому что не считала нужным печатать фотографии, которые не понадобятся для статей. Она просто забирала пленки домой и иногда пересматривала. Жалела, что у нее нет своей собственной маленькой студии, но признавала, что это слишком дорогое удовольствие.
Эми никогда бы не заметила, если бы на нее был направлен объектив. Она бы не обратила внимания, если бы за ней следили. Она вообще видела мир только через объектив своего фотоаппарата. Она не раз слышала шепотом в отношении себя: "чокнутая". Но ей было все равно. Она выходила из здания редакции с фотоаппаратом на шее и проходила несколько кварталов, прежде чем остановиться у кафе и сделать еще один бесполезный кадр с посетителями. Кто-то иногда замечал вспышку, но в целом не обращал на нее никакого внимания. А Мэтисон закрывала объектив и шла дальше, теряясь среди прохожих.
Точно так же прошла и сегодня, но довольно быстро вернулась домой. Быстро поднялась по лестнице, открыла дверь квартиры, оглянулась, прежде чем зайти и закрыть за собой дверь. Рассеянный взгляд не заметил никого, хотя, если бы она была внимательней, то уже знала бы, что за ней кто-то следил. Но все ее меры предосторожности были чисто машинальными и уже не имели никакого смысла, Эми расслабилась, за несколько месяцев привыкнув к тому, что никому из магов толком не нужна. Ошибочно, конечно, и об этом ей предстояло узнать всего через несколько минут...

Она разулась и сняла пальто и уже собиралась пойти на кухню делать чай, когда дверь ее квартиры вдруг открылась. Нет, Эми не подумала первым делом о том, чтобы схватить палочку, в ней так и не выработалась эта привычка любого мага, к которому кто-то заходит в дом без разрешения, стука или звонка. Она также не подумала о том, чтобы схватить что-то в целях самообороны. Она просто застыла на месте, глядя на появившуюся под светом лампы блондинку, которую не знала или не помнила, если когда-то их кто-то и знакомил. Как она зашла - было загадкой, потому что девушка ясно помнила, как закрывала дверь за собой, она всегда ее закрывала после предостерегающих рассказов соседок. Ответом на загадку могла бы стать волшебная палочка, но шатенка концентрировала внимание на лице вошедшей и не заметила быстрого движения.
- Эм... - только и смогла она выдавить из себя, тут же замолчав. Говорить начала незнакомка. Причем ее слова так и не дали понять Мэтисон, кто эта незваная гостья и что ей надо. Хотя нет, что надо, она объяснила словосочетанием "серьезный разговор". У девушки даже мелькнула мысль: "Не о работе ли речь? Или я задолжала квартплату? Да нет, не может быть, я же все плачу в срок... Налоги? Нет, их я тоже плачу..." Собравшись с силами, она, наконец, ответила:
- Добрый вечер, мисс я-не-знаю-как-вас-там-и-извините-в-том-случае-если-нас-все-таки-знакомили, - говоря, она машинально скрестила на груди руки. - Пожалуй, я не буду спрашивать, как вы вошли, раз уж вы утверждаете, что я забыла закрыть дверь. А вот насчет серьезного разговора попрошу подробностей, надеюсь, вы мне их скажете сразу, как только представитесь.
Она честно не хотела выглядеть враждебно, не собиралась ругаться ни с кем, но все-таки безграничность человеческой наглости уже не раз выводила ее из себя. Именно человеческой - потому что в этом смысле все люди для нее были равны, тем более, Эми не могла судить по внешнему виду, кем являлась блондинка: магом или магглой. Хорошо, если второй вариант, потому что при первом могли быть последствия. "Особенно, если она Пожирательница, которая вздумала рандомно кого-то убить, а я просто попалась под руку".
- Может, желаете чаю или кофе? Я как раз собиралась сделать себе чаю. Как раз сможем спокойно поговорить, если разговор действительно такой серьезный.
И все-таки, Мэтисон постаралась сгладить острые углы, вспомнив, что гостья может быть Пожирательницей. "Не стоит ее злить, а то еще шандарахнет меня Авадой прямо с порога. А так, глядишь, и договоримся о чем. Хотя, как будто с ними можно договориться..." Она еле слышно вздохнула, вспоминая рассказы Сириуса о Волдеморте и его приспешниках. Девушка не меняла своей позы, где-то на уровне подсознания опасаясь, что стоит ей расцепить руки, как блондинка тут же узнает, о чем она думает. На данном этапе ей хватало не особо дружелюбного взгляда незваной гостьи.

Конечно, Эми была бы не против услышать фамилию своей посетительницы, но ее любопытство (очень даже логичное и обоснованное) не было удовлетворенно. "Что ж, спасибо и на этом", - мысленно хмыкнула она, слушая дальше, что еще ей решила поведать незваная гостья. Впрочем, блондинка не сказала ничего особо приятного. Мэтисон даже посчитала это наглостью, учитывая, что она все еще не верила, что у нее был плохой замок, а дверь не заперта. Но лезть на рожон не хотелось, поэтому она просто улыбнулась, как будто бы в знак благодарности. Кивнула, тем самым без слов отвечая на вежливое согласие насчет чая: "Нисколько не затруднит".  И скрестила на груди руки, по привычке, пока Жанна снимала верхнюю одежду.
- Что ж, пройдемте на кухню в таком случае. Думаю, там-то можно будет обсудить ваше чересчур деликатное дело, - девушка еле сдержалась, чтобы не фыркнуть насмешливо. - А то у меня нет гостиной и столовой, живем скромно, по средствам.
Нет, ей правда не хотелось язвить, но она не удержалась. Потому что шубка блондинки была явно дорогая. И весь ее вид был какой-то... больно изысканный. Так выглядят только женщины, у которых есть деньги, чтобы содержать себя в идеальном состоянии. Эми не сомневалась, что Жанна выглядит моложе, чем ей было на самом деле. По крайней мере, так подсказывала интуиция.
В кухне она включила свет и тут же прошла к плите, проверяя, сколько воды в чайнике. На счастье, новый наливать не было нужды - ей не хотелось надолго выпускать из поля зрения свою гостью. Мэтисон быстро подожгла конфорку под чайником и развернулась, жестом указывая на одну из табуреток Жанне.
- Прошу вас, присаживайтесь. Чайник быстро подогреется. А вы пока можете начать рассказывать, ради чего поднимались пешком на пятый этаж. Я надеюсь, вас подъем не затруднил? Администрация обещает уже который месяц починить лифт, но он так и не работает. Мы даже устали жаловаться и смирились с тем, что починят его не скоро, - говоря, она даже разочарованно вздохнула, как будто очень сожалела, что дом не смог принять гостью как положено и как будто это была ее вина, что лифт не работал. А когда закончила говорить, ненадолго отвернулась, чтобы достать кружки и налить в них заварку. Правда, наливая заварку, она постоянно оборачивалась на гостью, из-за чего чуть не пролила чай на стол.

Чайник еще не закипел, а Жанна уже заговорила, что все-таки несколько смягчило хозяйку. Конечно, она до сих пор относилась к внезапной гостье с недоверием и настороженностью, но решила, что лучше больше не язвить и не лезть на рожон. В конце концов, последствия и правда могли быть не самыми лучшими, а Мэтисон еще и была совершенно безоружна, если не считать пару ложек/вилок/ножей, лежащих в верхнем ящике нижнего шкафа.
Она подождала, пока гостья договорит, чтобы узнать все, что ей собирались поведать. Прерывать было некрасиво, да и невыгодно. К тому же, вскоре закипел чайник, и, все еще слушая женщину, Эми налила кипяток в кружки. Она поставила одну кружку перед Жанной, вторую поставила для себя, но не отвечала, пока не поставила на стол еще сахарницу, вазочку с печеньем и конфетами и не села сама.
- Ваш друг... прав насчет моей профессии. Я фотограф. Правда, не все снимки, которые я делаю, идут для работы, потому что фотография не только моя работа, но и мое хобби. Это странно, наверное, но так даже лучше, чем больше практикуюсь - тем лучше навыки, - она улыбнулась блондинке и отпила чаю. Он немного горчил, но она привыкла к такому, иногда даже больше любила крепкий горький чай совсем без сахара. А вот ее посетительница могла быть к такому непривычна, поэтому Мэтисон предусмотрительно пододвинула сахарницу поближе к ней.
- Добавьте немного сахара, чай может показаться вам слишком горьким... Так вот, о чем я? Ах да, о своей работе. Фотографии. Я отпечатываю далеко не все, хотя проявляю все пленки. Иногда я могу и не знать, кто именно изображен на фотографиях, так называемые "герои" моих снимков обычно мне совершенно не знакомы и больше никогда не попадаются под мой объектив, - она сделала еще одну паузу, снова отпивая чай и не сводя при этом взгляда с Жанны. - Почему бы вашему другу самому не заглянуть ко мне? Мне будет не очень удобно искать пленку, на которой он изображен, зная только, как выглядит его посредник. Если же мы найдем проявленные пленки у меня, я с радостью ему их отдам - ведь речь идет о мужчине? - а в ином случае придется подождать, пока я заберу что-то из редакции. Поскольку у меня нет собственной студии, мне приходится проявлять и печатать все там, а не здесь. Хотя я еще не должна была отпечатывать фотографии, сделанные... сколько вы сказали? Три дня назад? Прошло совсем мало времени, скорее всего проявленные пленки лежат в студии редакции.
Эми замолчала, ожидая реакции собеседницы. На данном этапе она не могла больше ничего предложить, да и не особо хотела. Уж бегать за этими непонятными попавшими в кадр товарищами она явно не собиралась. И на предложенном варианте посмотреть пленки вместе вся ее вежливость заканчивалась. По крайней мере, так решила для себя девушка, отпивая чай и заедая горечь шоколадной конфетой, взятой из вазочки.